Александр Владимирович Щипков о молитве преподобного Ефрема Сирина и Александре Сергеевиче Пушкине.

Заканчивается Страстная Седмица Великого поста, в продолжении которого мы очень часто произносили молитву преподобного Ефрема Сирина, и сейчас я хотел бы поразмышлять об этой молитве. Для начала напомню её. «Господи и Владыко живота моего! Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Очень краткий, но чрезвычайно ёмкий молитвенный текст. Молитва преподобного Ефрема Сирина, она покаянная, как и сам Великий пост. Этим и обусловлено чтение этой молитвы в дни Святой Четыредесятницы.

Однако, кто же такой преподобный Ефрем Сирин? Он жил в Сирии и изначально был симпатичным и достаточно легкомысленным молодым человеком. Однажды будущий подвижник по ложному обвинению случайно попадает в тюрьму, и, находясь в узилище, он встречает некоего человека. Этот таинственный посетитель объяснил будущему аскету, что ничто в жизни не происходит случайно, и если ты попал во узы, то, очевидно, где-то, когда-то была предпосылка к этому.

Действительно, многие люди, лишённые свободы, пересматривают свою жизнь. Я вспоминаю случай, когда в восьмидесятом году прошлого века я, будучи еще очень молодым человеком, приезжал в Уссурийский край в женский лагерь навестить свою маму. Она попала туда абсолютно несправедливо за исповедание Православной веры, за то, что, будучи студенткой, она давала своим сокурсникам в те атеистические годы читать Евангелие и рассказывала о Христе. Разговаривая с мамой там, в колонии, я совершенно искренне возмущался по поводу этой вопиющей несправедливости, но она очень спокойно ответила тогда мне: «Это не совсем так, я знаю, за какие грехи я здесь нахожусь». Поэтому история, приключившаяся в молодости с преподобным Ефремом, мне очень понятна.

Преподобный стал анализировать и переосмысливать свою жизнь и вспомнил, что он однажды шутки ради угнал чью-то корову, которая впоследствии погибла, а человек, который ею владел, был очень бедным. Этот человек тогда попал в очень затруднительные обстоятельства, и ему практически нечем было кормить свою семью, а юный Ефрем на тот момент просто развлекался подобными деяниями.

Через некоторое время будущего сурового аскета выпускают на свободу, но процессы, произошедшие в его душе во время пребывания в узах, реально изменяют образ жизни Ефрема. В состоянии покаяния, в состоянии кардинального изменения своей внутренней сущности он и пишет совершенно фантастический по глубине, хотя и очень короткий, текст своей знаменитой молитвы.

Он обращается к Богу: «Господи и Владыко живота моего!» Ты Владыка всей моей жизни, Ты Хозяин моей жизни, эта жизнь не мне принадлежит. «Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми». Преподобный просит избавить его от праздности, лени и уныния, которое является одним из страшных смертных грехов, ибо уныние — это состояние отказа от божественной радости.

«Любоначалия и празднословия не даждь ми», здесь всё очень просто. Любоначиле, то есть властолюбие, которое подчас просыпается даже у людей, не занимающих никаких должностей, просто появляется желание власти над кем-то более слабым. Что же до празднословия, то это страшное состояние, когда человек находится в состоянии небрежения, неуважения к слову, к дару речи, когда он бесконечно болтает, говоря ничего не значащую чепуху, разговор ради разговора, словесная жвачка.

Далее преподобный Ефрем просит у Бога даровать ему целомудрие и смиренномудрие, и это довольно сложные понятия. Богословское понимание целомудрия кардинально отличается от обиходного, когда целомудрие понимается как воздержание от полового влечения, сохранение телесной чистоты.  Целомудрие, в его строгом смысле, есть не что иное, как глубинное понятие целостности ума человека, устремленного к единой благой цели, не расщеплённого сиюминутными, преходящими порывами и обстоятельствами. Это умение человека цельно думать на пользу Богу и себе.  Смиренномудрие — это уже мудрость духовно здорового человека, который не мечется в своих мечтаниях и размышлениях, но умеет смиряться и терпеть для достижения какой-то интеллектуальной цели.

   «Терпения и любве даруй ми, рабу Твоему». Терпение — не просто умение терпеть боль, унижение или какие-то жизненные обстоятельства, но способность сохранять спокойствие и невозмутимость духа, умение сохранять внутреннее душевное и духовное спокойствие. А просьба любви — это просьба самого необходимого, ибо без любви мы не сможем существовать. То есть любовь — это та субстанция, которая скрепляет мир и социум. Мы все можем существовать вместе только благодаря этому фантастическому чувству или состоянию, которое именуется любовью.

В самом конце молитвы есть заключительная фраза: «Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь», то есть научи меня видеть мои грехи, потому что мы очень часто в житейской суете просто напросто не понимаем, что мы грешим, что мы совершаем какие-то ошибки.

Молитва преподобного Ефрема Сирина — это чрезвычайно короткий молитвенный текст, в котором содержится весь смыл нашей жизни. Он научает нас пониманию того, чего нам нужно сторониться и что нам следует просить у Бога, а также пониманию того, в каком состоянии нам необходимо находиться, понимая свои прегрешения и никого не осуждая.

Сейчас часто приходится слышать мнение светски-образованных людей, что наши молитвенные вершины — это величайшие достижения литературы, словесности. Это совершенно неверно. Молитва, как и Священное Писание, не имеет никакого отношения к литературе. Наш любимейший и гениальный поэт Александр Сергеевич Пушкин  пересказал в стихотворной форме молитву преподобного Ефрема Сирина. Свою «Молитву» он написал вскоре после смерти матери, находясь в тяжелом душевном состоянии:

Владыка дней моих! Дух праздности унылой,

Любоначалия, змеи сокрытой сей,

И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,

Да брат мой от меня не примет осужденья,

И дух смирения, терпения, любви

И целомудрия мне в сердце оживи.

Очень красивые строки, но они не идут ни в какое сравнение с глубиной и духовной силой молитвы Ефрема Сирина. Это просто пересказ, стихотворное размышление о молитве преподобного. Поэтому, когда мы сравниваем литературные тексты с Евангельскими строками или с текстами наших знаменитых молитвословий, мы не должны забывать, что это совершенно разные вещи. И потому, выходя из поприща Великого поста и приближаясь к Пасхе, в среду Страстной седмицы последний раз читая строки молитвы преподобного Ефрема Сирина, мы надеемся, что Господь услышит слова преподобного Ефрема, которые теперь уже стали нашими словами, и поспособствует тому, чтобы мы видели наши прегрешения и никого не осуждали.

                                    По материалам СИНФО и телеканала «Спас».

P. S. Александр Владимирович Щипков. Российский политический философ. Доктор политических наук. Кандидат философских наук. Ректор Российского православного университета св. Иоанна Богослова. Профессор кафедры философии политики и права философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Заместитель Главы Всемирного русского народного собора. Первый заместитель председателя Синодального отдела РПЦ МП по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ. Член Межсоборного присутствия РПЦ МП. Действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса;
Советник председателя Государственной Думы РФ.
Член Общественной палаты г. Москвы. Автор и ведущий аналитической программы «Щипков» на ТК СПАС.